А известно ли вам, что Санкт-Петербурга в привычном нам виде могло и не быть? В 20-е гг шла серьезная дискуссия о переносе Ленинграда куда-нибудь на Урал или на юг России вместе с его промышленными предприятиями. Город должен был «затухнуть», превратившись в малонаселенный областной центр.
Уже в первые месяцы своего пребывания на посту Первого секретаря обкома партии, Сергей Миронович Киров столкнулся с проблемой перебоев в работе железнодорожного узла. В начале 1926 г. в результате нового витка «топливного голода» на путях задержались железнодорожные эшелоны с углем для «Красного путиловца» и Невского машиностроительного завода — важных предприятий ленинградской промышленности. На протяжении 20-х гг. подобные перебои с поставкой топлива были частым явлением. Причин этому было множество: изношенность путей, подвижного состава, незавершенность мероприятий по преодолению послевоенной разрухи, нехватка кадров (в первую очередь квалифицированных), обслуживающих транспорт и т.д.
Хронические перебои со снабжением Ленинграда топливом, приводившие к срыву мероприятий по переходу к индустриализации, в середине 20-х гг. заставили некоторых представителей хозяйственного руководства страны сомневаться в целесообразности сохранения статуса Ленинграда как крупного промышленного центра. Возникла дискуссия.
Сторонники теории «затухания» Ленинграда выступали за постепенную эвакуацию местных заводов (а также научно-технических центров) вглубь страны. Они ссылались на удаленность мегаполиса от основных топливных баз. Сторонники «затухания» призывали обратить внимание, прежде всего на слишком высокую для экономики страны стоимость перевозок по железной дороге: Экономисты-отраслевики доказывали свою точку зрения следующим примером: паровоз, доставляя в Ленинград тысячу тонн донецкого угля, сам сжигает 132 тонны. Если учесть, что годовая потребность Ленинграда в каменном угле возросла до 4 миллионов тон, то паровоз израсходует 528 тысяч тонн. Также следует учитывать износ и простой вагонов.